Рассказы и показы города Зеро и других авторов / Доктор и демон

Cуть темы

«Флейты звук тает в дали,
растворяясь в чернилах ночи.
Качает фонарик бумажный,
веером – ветер,
так – между прочим .»

«Сны собак спящих на боку,
отличаются от тех ,
кого мучают блохи»


Ссылка всегда не приятно, но это лишь вопрос времени, пока она не станет привычкой. Менгелев пришел только ближе к вечеру, когда Эм Каабе уже отпустило от душевных переживаний. Старый френд вошел осторожно, неся в одной руке амулет открывания дверей, а в другой авоську, наполненную початой бутылкой "огненной воды",приличным куском докторской колбасы, порезанным хлебом в пакетике, парой пожухших огурчиков и тремя консервированными банками балтийской кильки в томатном соусе.
- Ну че? Так и не вышел ?! Это правильно, нечего шататься из затворничества и обратно. Твори в тишине! - проговорил Менгелев и двинувшись к столу стал раскладывать на него принесенную снедь.
Демон демонстративно молчал, готовя в голове что-то колкой и ироничное в ответ, но он слишком устал что бы лезть в пикировку и демонстративно хрюкнув уставился на потолок.
- А то, выдумал шастать, туда обратно ... то же, мне, демон! - не обращая внимания на заточенного продолжал Менгелев. - Надо же понимать это не гостиница, какая то. Это храм! Место фактически и юридически святое. Наука брат!
Менгелев возился у стола, нарезая и расставляя принесенное, его белый, когда то, халат был помят, не выглажен и как обычно подзамузган. То там, то здесь виднелись плохо простиранные пятна крови и йода, на левом лацкане сияющим орденом расположилось пятно от упавшей шпротины, на месте двух пуговиц торчали нитки. Доктор сервировал стол медленно и неуклюже, так же как он работал со своими подопечными. Работой свое он гордился и очень ее любил, что нельзя было сказать о мнении по этому поводу его клиентах. Хотя, кто их спрашивает? Пришел? Терпи! Менгелев долго размышлял над этим вопросом. Он прочитал множество книг, пытающихся раскрыть связь «экспериментатор – подопытный». Освоил труды алхимиков и практически наизусть выучил "Остров доктора Моро" Уэллса, но окончательно так и не понял как нужно относится к своим клиентам, то ли с сожалением, то ли с ненавистью , то ли просто как к некому материалу.
- Ну, трямкнем? – обратился доктор к Эм Каабе и расположился на старой скособоченной
табуретке у стола. Демон ухмыльнулся, подтянул сервировочный столик к кровати, оставив Менгелева в зоне отчуждения от продуктов.
- Давай трямкнем, старая сволочь! Давай! - Эм Каабе сходу начал закипать. - Огурчики он приволок ... хлебушек ... только о жратве и думаешь!
Демон хитро прищурился и впился глазами в лицо кровавого доктора.
- А о душе моей ты подумал, изверг? - глаза демона потихоньку стали выходить на геоцентрическую орбиту. -О душе говорю, ты думал, моська?
Менгелев скривил лицо, пододвинулся к столу, соорудил бутерброд и стал его неторопливо есть.
- О душе? О твоей че ли? А откуда у тебя душа то ? - он отвечал вяло и вальяжно, нисколько не напуганный демоном. - Наливай давай рожа!
- Я то налью, налью. А вот ты подумай. Кто ты без меня ? Ни кто - вот так! – спустил пар Эм Каабе
- Подумаю. Да, а как там коллега Брэди? Что ни будь слышно о нем? – спросил Менгеле демона.
- А, пустое! Переквалифицировался в восстановители душ и перебрался в соседний храм. Говорят, процветает» - поостыв ответил Эм Каабе. – Ну, Будем здоровы! Хуху Батэ!
-Будем здоровы! Хуху Батэ!
Доктор и демон чокнулись. Дальнейшее проходило в молчании, лишь журчание "огненной воды", да ушной хруст от приема пищи говорили о происходящем. Когда с трапезой было покончено, у демона родилась идея посетить столь любимое им кладбище, чем он и поделился со старым свои сотоварищем. Уламывать последнего долго не пришлось, сотоварищ хоть и клевал носом и чпокал жирными губами, но за дополнительную заправку "горючим" был готов отправится хоть на край земли, хоть на ее перед. Сборы были короткие. Эм Каабе вызвал колесницу-фургон и через несколько минут, изменив внешность, подельники свалили из храма. Доктор очнулся уже в катящейся повозке. Он оглядел окрест себя, сфокусировался на вознице и пробормотал.
- Ты хто? Ммм? - второй буквосочетание относилось к демону.
- Это новенький. Ты его не знаешь. – ответил Эм Каабе.
Запряженные в повозку 118 лошадей ржали и неслись по еще не спящему городу. Люди, населяющие его были милы, добры , прекрасны. Они ходили вечерним променадом по
залитым карбидовым светом тротуарам. Раскланивались между собой при встрече. Выгуливали собак , детей и старушек в инвалидных колясках. Изредка на освещенные улицы вылазили маньяки из темных переулков, но ничего предосудительного на свету не
делали. Вот в подворотне пожалуйста! Хочешь - задушат, хочешь - зарежут, но как только оказываются в места культурного- массового скопления – ни, ни! Тише воды, ниже … сами понимаете чего. Из парка доносились звуки духового оркестра играющего вариации памяти О.Хаксли Стравинского и возбужденные крики нервных особ женского пола вызванные то ли щипками своих ухажеров за филейные части, то ли принятым алкоголем.
«Какой замечательный я, все таки, построил мир!»- глядя по сторонам и прислушиваясь к шуму города, подумал демон. Эм Каабе был доволен таким ходом жизни. Посему он закатил глаза и млел, и уж тем более не обращал внимания на ежесекундные невнятные обращения со стороны Менгелева. На кладбище они добрались быстро и без приключений. Там они благоговейно выползли из коляски, прошли через ворота и расположились на скамейке по старым каштаном.
- Дождемся луны - прошептал демон. - Наливай.
Менгелев молча достал купленный по дороге бутыль, доктор был серьезен и сосредоточен, местонахождение влияло на него в лучшую сторону утихомиривая плясавшую в голове хмель. Кому как ни ему понимать покойную торжественность сих мест. Пили они тихо, переговариваясь и не ругаясь, ожидая под сенью величавого дерева полного восхода луны. Как то само собой и непринужденно, все это время, из уст демона вылетали придуманные на ходу хойку или короткие матерные частушки, а доктор тихонько и не в такт вставлял что-то из "Агаты Кристи" или речитативом читал избранные куски из «Полковнику никто не пишет». Наконец большая и полная луна взгромоздилась на ночной небосклон и застыла, закончив отведенный ей путь. Друзья встали, обнялись и пошли по тропинкам от могилы к могиле поддерживая друг друга, пусть шаг их был не ровен, а иногда и странен. Пусть эпитафии на надгробьях иногда двоились и их невозможно было прочитать, они неторопливо и целеустремленно добирались до некой цели, понятной только им двоим.
Утро застало их спящими. Где и как уже не важно. Они похрапывали и были по своему глубоко счастливыми грезя о будущем или вспоминая прошлое. Днем их ждет работа и никогда не завершаемые труды, а сон разума так и не родил чудовище, как было обещано кем то.