28.06.2010 13:35:12 Лура  
|
Добрый день Самохин. Право уже не надеялась, что Вы вернетесь к своему любимому герою… Мне даже, грешным делом думалось, а не уехал ли Сёма в Бобруйск… работает сейчас, где-нибудь в городском отделе культуры, видимо как чувствовала. Мамма Миа! Почему Колин, почему именно Фёрт!!! Этого не может быть… Самохин, вы колдун, признайтесь?
Вообще, Вы же знаете, Сема такой душка, как то при встрече рассказывал, что все слова в Монголии производны от четырёх букв — Х, У, Й, А., еще говорил про шумерский синтаксис, но мне было уже не до всего, в голове шумело от его самогона на яблоках, это нечто… И еще он мне значОк подарил, видимо в его коллекции было два одинаковых…
|
| 26.06.2010 17:46:24 Самохин
|
космонавты
Вообще-то Волобуев враль и негодяй. Но я ему этого не говорю по нескольким причинам. Во-первых , совсем не хочу его обидеть, во-вторых негодяем он является не часто, лишь тогда, когда заявляется поболтать в восемь утра выходного дня или , например, когда я намереваюсь помыть автомобиль, при этом он в упор игнорирует прелести цивилизации в виде сотового телефона, он его просто не имеет. Ну и в-третьих, Семён всегда приносит кальвадос, очень хорошие редкие сорта и без акцизных марок на стекле. Где он их берёт? Ума не приложу и не собираюсь этого делать.
Как говорит сам Волобуев, кальвадос он заочно полюбил через Ремарка, а в явном виде уже во Франции в 90-ых , где он проводил много времени являясь представителем компании торгующей хлоркой. Кстати, именно он научил меня закусывать этот напиток очищенными огурцами без семечек, вы не поверите, но лучшей закуски трудно найти. И, если для меня он является негодяй вульгарис, то для моей супруги он очаровательный негодяй – всё ещё не женат, со своими пассиями расстаётся легко и не вызывает у них слёз, умён, балагур и самое главное, она никогда не видела его пьяным. Святая простота!
И ещё она считает его похожим на актера Колина Фёрта, видел я этого Фёрта – Сёма однозначно круче. Однажды, Волобуев рассказал нам историю, как он познакомился с Зигмундом Йеном, первым немецким космонавтом.
С его слов, будучи по своим делам во Франции году это так в 199… у него в бизнесе появилась дырка в несколько дней и , что бы заполнить её с пользой для душевного здоровья, он решил отдохнуть и отправился на октоберфест, в Мюнхен.
Стояли изумительные дни конца сентября. Город наводнился приезжими, луг Терезы был заполнен лавками, аттракционами и пивными палатками, атмосфера фестиваля звенела и переливалась разноголосицей всего мира и оркестрами , жизнь не просто била ключом, а извергалась водопадом радости, шума и веселья. Семёну не удалось пробраться непосредственно в сам пивной павильон и он расположился снаружи, впрочем, вкус и аромат пива от этого хуже не стал. Он погрузился в негу хмельного духа, радостных улыбок и глубоких декольте официанток.
Во время второй кружки к нему подсел крепкий, пожилой немец, улыбнувшись, он представился Зигмундом Йеном, узнавши , что Сёма из России, немец крепко пожал ему руку и заговорил на вполне приемлемом русском. Как обычно начали с разговоров о погоде, плавно перешли на автомобили и футбол. Немец оказался заядлым болельщиком “Баварии”. Понимая всю бесперспективность обсуждения отечественных мастеров мяча, Сёма сместил разговор на хоккей, за что получил восторженные комплименты о Третьяке, Ларионове и Фетисове. Закончив со спортом , начали о женщинах.
Когда пили третью, обсудили высокую белокурую официанту, которая носила по шесть кружек к ряду, улыбка не сходила с её лица, широкие белокуры косы опускались до её пояса, а длинный, крепкие ноги и широкие бедра рассекали толпу, подобно атомному ледоколу. Пришли к выводу, что при транспортировке, ей несомненно помогает шестой размер, иначе ни как. Поспорили о том, как её зовут, Сёма напирал на имя Марта, Зигмунд был уверен, что она Гертруда. Забились на щелбаны. Выяснили и оказалось, что лбы их , останутся в неприкосновенности ,ни тот ни другой не выиграли, валькирию звали Бьянка Мария, и родом она была из Румынии.
Четвёртая кружка сблизила их на музыкальной ниве, они спели дуэтом «Земля в иллюминаторе». Вторую песню Сёма лишь подпевал , а Зигмунд выводил с соседним столиком «О, чудный Рейн». Музыкальное единение закончилось композицией - «Хит зе роу джек». На втором куплете к ним попытался присоседится какой-то негр, но был изгнан грозными взглядами певцов. Дуэт не хотел становиться трио.
После пятой, они побратались и отправились кататься на колесе обозрения. Немец молчал и с лёгкой тоской смотрел в высокое ясное небо, Сёма не мешал ему и не приставал с расспросами, он разглядывал очертания Альп и думал о том, что всё таки хорошо, что люди не летают как птицы. Спустившись с колеса, Зигмунд внутренне встрепенулся, расправил плечи и они с Семёном отправились на башню свободного падения.
Аттракцион вызвал у немца бурю восторга, он хлопал Волобуева по плечу и звал ещё раз испытать прилив адреналина, но тот отказался, утвердившись в мысли, что в детстве, он не зря, не мечтал стать космонавтом.
Вскоре они вернулись к пивным павильонам, где Зигмунд неожиданно встретил своего друга. Остаток вечера они провели втроем. Как утверждал Сёма, в столь интересной компании он больше никогда в жизни не пил пива.
После завершения его рассказа, я разлил кальвадос и спросил Сёму:
- Слушай. Ну хорошо, возможно так оно и было. Но почему ты уверен, что это тот самый Зигмунд Йен. Мало ли Йенов в Германии?
Волобуев выпил, молча поднял указательный палец, призывая к вниманию, прочувствоал букет кальвадос и произнёс:
- Во-первых. Он подарил мне вот это. – он залез в карман пиджака, который весел на стуле и извлёк из него небольшой значок. – Смотри!
Я рассмотрел, белая стилизованная ракета висела в тёмно-синем космосе, ее обрамляли маленькие звёздочки, а снизу была надпись латиницей – «DDR».
- Ну? – протянул я.
- Во-вторых. Я не рассказал тебе о втором человеке, которого я встретил. Так? – спросил Семён.
- И?
- Если Йена, честно скажу, я сразу не узнал, и сомнение по его поводу во мне теплилось постоянно. То другой, как будь-то, сошёл с газетной фотографии. Я его очень хорошо помню с детства из-за его имени и фамилии, которые я заучил назубок.
Волобуев выдержал легкую театральную паузу и прекрасно артикулируя , произнес:
- Это был первый космонавт Монголии, Жугдэрдэмидийн Гуррагча, он то и подтвердил , что Зигмунд Йен - космонавт.
|
