Cуть темы
- …Чико, я помню тебя еще ребенком. Я брал тебя на руки, когда ты и твой отец приезжали ко мне в загородный дом. Ты помнишь? Мы сидели с тобой у озера, и ты спрашивал у меня, почему квакают лягушки. Хе-хе. Как здорово тогда было, да?
- Я все помню, дядя Сильвио… Мы отлично проводили время. Мне тогда было, кажется, восемь лет.
- Да, да, восемь лет! Точно! Помнишь, ты уже тогда дружил с моим сыном. Вы вместе играли в мяч, вместе плавали в лодке по озеру. Помнишь ту лодочку, которую твой отец привез и оставил у меня в доме. С маленькими голубыми веслами? Помнишь, Чико?
Старик сжал мозолистыми пальцами ладонь молодого собеседника, сидевшего напротив, за столиком кафе. Кофе остывал, листы газеты шуршали от жужжащего вентилятора.
- А еще помнишь, Чико, как ты залез на дерево и не мог слезть? Мой сын тогда здорово помог тебе, он подставил к дереву лестницу и ты смог слезть на землю. Ты даже не поранился о колючки, так аккуратно подставил лестницу мой сын. Он и потом тебе помогал, выручал. Он мне сам это говорил…
- Ну, не то чтобы помогал… Один раз Карло оказал мне небольшую услугу. Что было, то было. Я не стану этого отрицать.
- Вот-вот, Чико, он всегда любил тебя, любил как брата. Он говорил, что Чико ему как брат. Да… он сам мне так говорил!
- Когда он вам это говорил, дядя Сильвио?
- Когда? Говорил, я точно помню – старик глотнул холодного кофе и закурил. Его большие ладони слегка подергивались, а едкий дым дешевой сигареты заволакивал усталые глаза.
- Дядя Сильвио, я уважаю вас, и мой отец очень уважал вас. Вас и вашу семью. Вы наш старый друг. Но я ничего не могу сделать для вашего сына. Он украл деньги. Украл, и даже не у меня - у одного моего знакомого. Он их украл и это видел один человек. И он указал на вашего сына. Мой знакомый не стал заявлять в полицию, вы сами понимаете, он хочет сам наказать вашего сына, за воровство. Что я могу сделать? Это его личное дело!
- Но Чико, это же твой знакомый, видимо, он твой друг… Ты сам так сказал. Ты можешь попросить ради нашей дружбы не трогать моего сына. Я отдам деньги, которые он украл. Попроси своего знакомого, ради меня, ради Карло.
- Дядя Сильвио, я не могу его попросить. Все, что я могу для вас сделать, это дать его телефон. Позвоните ему сами.
- Но почему ты не можешь? Я могу отдать тебе деньги, а ты передашь их своему другу.
- Дядя Сильвио, не знаю, как вам сказать… В общем, это не совсем деньги. То есть это конечно деньги, да, разговор идет о деньгах. В общем, боюсь, у вас нет таких денег. Вы не сможете расплатиться за Карло.
- Чико, у меня есть кое-какие деньги, немного осталось от продажи дома. Скажи мне сумму, я смогу отдать. Он ведь не миллион украл? Этот идиот…
- Дядя Сильвио, я не смогу передать ваши деньги. Позвоните сами моему знакомому. Пусть он вам все объяснит. Я, правда, не могу, я спешу. Дядя Сильвио, вот телефон. Я заплачу за кофе. Дядя Сильвио, простите меня. Прощайте…
Чико быстро положил на стол пятидолларовую купюру и клочок бумаги, накинул черную куртку на широкие, округлые плечи и вышел из кафе. Сильвио смотрел на белую бумажку с номером, курил сигарету и пил остывший кофе. Когда на языке почувствовался вкус кофейной гущи, старик встал из-за стола и пошел к дальнему углу забегаловки, где за стойкой, в темном закутке висел телефон.
Набрав нужный номер, Сильвио стал вслушиваться в долгие глухие гудки. Наконец в трубке щелкнуло, и послышался далекий сиплый голос.
- Алло…
- Это Сильвио, отец Карло Монти. Я звоню насчет денег.
- Кто это? – спросил грубый голос.
- По поводу Карло Монти, я его отец.
- И что ты хочешь?
- Я хочу отдать за него деньги.
- Ты знаешь, что он сделал? Знаешь, какую сумму он должен?
- Нет, не знаю. Но я смогу отдать. Сколько он украл?
- На сто шестьдесят тысяч.
Старик поперхнулся. Он ожидал услышать большую сумму. Сумму, которую возможно пришлось бы отдавать несколько месяцев, выплачивать из своей небольшой пенсии и сбережений. Но сто шестьдесят тысяч оказались ношей, которую ему не вынести, до конца дней не отдать этот долг.
- Как он мог украсть такие деньги? Я не понимаю…
- Ты мне не веришь?
- Нет, нет, я не это хотел сказать, мистер…
- Ты услышал сумму? Можешь отдать деньгами или товаром.
- Товаром? Что вы имеете ввиду?
- Ты что, больной? Каким товаром?.. Порошком, мать твою. Конечно порошком.
- Я перезвоню вам – ответил Сильвио и повесил трубку.
Дверь в квартиру была не заперта. Сильвио повесил плащ на вешалку, рядом с курткой сына. Его ботинки и кепка тоже были здесь. Сильвио прошел в гостиную. Карло лежал на диване и смотрел телевизор. Серая, в разводах майка обтягивала уже появившееся брюхо. Карло закинул ноги на столик с газетами и керамической вазой, выставив на обозрение дырявые носки.
Сильвио обошел диван и сел на спинку, рядом с головой сына. Он положил руку ему на плечо.
- Я всегда хотел уберечь тебя от этого… Как ты мог меня предать? Мать не простила бы тебя. Как ты мог, Карло?
- Что ты от меня хочешь? – вяло ответил сын.
- Что я хочу? Я хочу, чтобы всего этого не было! Что с тобой случилось? Ты же никогда не был таким.
- Каким таким? Каким я не был? Что ты вообще про меня знаешь?
- Я все про тебя знаю! Ты не был… - когда Сильвио начал говорить, Карло вскочил с дивана.
- Знаешь? Ты все про меня знаешь? Ты – старый козел! Что ты про меня знаешь? Когда умерла мама, где ты шлялся, чем ты занимался? Ты приходил пьяный каждое утро и спал в блевотине у двери. С какими шлюхами ты таскался, когда я был один? Что ты про меня знаешь, отец?
- Не смей так со мной говорить! Проявляй хоть немного уважения, Карло! Ты круто вляпался и я должен убирать за тобой дерьмо! Я делаю это всю свою жизнь – подбираю за тобой.
Карло оцепенел от этих слов. Его руки похолодели, ноги стали ватными – он был не в себе. В какой то момент силы совсем потеряли его, он навалился на стену, снеся с тумбы телевизор. Пластмассовый ящик, сгребая кассеты и фотографии, грохнулся на пол, и кинескоп треснул посередине.
- Ты! – Карло тяжело дышал - Чертов козел! Я ненавижу тебя! Старый ублюдок! – Карло поднялся на ноги и набросился на отца. Он попытался ударить его в лицо, но старик увернулся. Карло все же удалось вцепиться в ворот рубашки, и несколько раз он с силой ударил Сильвио в висок. Старик, прижавшись к стене, как не пытался, ни как не мог оттолкнуть разъяренного сына.
- Урод! Я ненавижу тебя! Сукин сын! Как ты можешь такое говорить! Ты во всем виноват! Ты виноват в ее смерти! Я убью тебя!
Карло впал в настоящее безумие. Он не понимал, что творит, не мог остановиться – словно неведомый демон вселился в его тело. Ничего не чуствуюя, Карло колотил стрика по голове, но кулаки часто не достигали цели и ударялись в стену, оставляя кровавые отпечатки. У Сильвио пошла носом кровь и опухла губа, заплыли оба глаза, он начал оседать на корточки, не в силах противостоять безумию сына. Карло бил руками и ногами по обездвиженному телу. Прошло добрых пять минут, пока он не выбился из сил и не упал ничком на диван, закрыв руками лицо. В комнате пахло паленой проводкой и пивом, разлитым по ковру. Старик стонал, сжавшись в углу. Все было кончено.
Следующим вечером Сильвио сидел в баре и пил виски. Все его лицо было в синяках и ссадинах. Завсегдатаи боялись к нему подойти – у Сильвио был взгляд сошедшего с ума человека. Он выпил несколько рюмок и курил сигарету за сигаретой. Даже бармен не стал справляться о его делах.
В половине второго Сильвио пришел в пустую квартиру. В гостиной был вчерашний разгром и старик сел за стол на кухне. В холодильнике осталась бутылка пива и холодная картошка. Не снимая плаща, Сильвио начал руками есть слипшиеся картофелины, запивая ледяным пивом. Пена стекала по подбородку и капала на брюки, но ему было все равно. Он просто очень хотел есть. После очередного глотка, старик громко стукнул бутылкой о стол и заплакал. Он не плакал уже несколько лет. Когда-то давно, когда боль утраты улеглась, Сильвио смотрел старые фотографии, где он и его жена отдыхали в загородном клубе. Она была такой молодой и красивой, в воздушном платье и с распущенными волосами. Он обнимал ее за талию, а она положила голову ему на плечо и держала хрупкой ладонью его загорелую жилистую руку. Тогда он плакал последний раз. Сейчас слезы огромными каплями падали на его большие ладони и он не в силах был вытереть глаза.
Неожиданно в гостиной зазвенел телефон. Сильвио сидел, он не хотел брать трубку, он ни с кем не хотел говорить. Звонок не умолкал и старик решил, что это Карло. Что звонит его сын, чтобы извиниться и спросить, как у него дела. Должно быть это Карло…
Сильвио вскочил и хромая, побежал в комнату. В темноте, ориентируясь по звонку, он отыскал телефон и поднял трубку.
- Алло! Карло, это ты? Алло…
- Дядя Сильвио, это Чико.
- Чико? Чего ты хочешь?
- Я хотел вам сказать, что Карло больше ничего не должен моему знакомому. Его долг выплачен.
- Что? Чико, что ты такое говоришь? Кто отдал эти деньги? Это ты?..
- Дядя Сильвио, забудьте об этом. Прощайте…
